Самый-самый

Западный административный округ

«Расскажите об интересном и близком мне человеке Анне. Она профессиональный художник, пишет маслом, владеет техникой фрески.  Ее жизнь полна  удивительных событий…»
Алексей

Врата и ворота Анны Ягужинской
Ее первая серьезная работа – роспись алтарной преграды в храме Иоанна Богослова. Храм этот в Подольском районе, на Красной Пахре. Ей отвели мастерскую – половину просторной бревенчатой избы.
Печь, дрова, колонка с водой. Зимой было холодно, самой модной одеждой сезона были ватные штаны, меховая душегрейка и валенки. Окна приходилось полиэтиленом заклеивать – дуло… Зато летом на Пахре благодать: речка, пруд рядышком, воздух прозрачный.

Анна продолжала учиться в Свято-Тихоновском богословском университете. И одновременно трудилась здесь, при храме. Ее работа давно вышла за рамки курсовой. Она расписала дом, в котором жила, выполнила фреску и декор на восточной грани восьмерика (стена на самой верхотуре), написала несколько храмовых икон, резала и расписывала деревянную скульптуру.

Рассказывать об этом легко. Но писать фреску высотой в три метра, а то и выше – труд не девичий. Деревянные леса на ветру шатаются, а тяжеленное ведро с известковым раствором нужно дотащить до рабочего места, затем накладывать раствор шпателем на стену, затирать терочкой.
Восстановление наружного декора храма – это вообще сродни альпинизму. Все делали несколько человек. Сами перемешивали пигменты с солью, чтобы лучше держались, сами пробирались по скатам крыши. Аня показывает фотографию и не верит своим глазам: «Как же я сюда залезала!»

Храм мог стать настоящим духовным центром с гостиницей. Воскресная школа, лекции, концерты и кинофильмы… Одни приезжали бы сюда молиться, другие – узнавать новое для себя. Уже завершалось строительство стены с башенками, был готов Святой колодец (отслужившие иконы сжигают, а пепел собирают в специальный сухой резервуар), и тут… В храме поменялся священник.
– Я объясняла этим людям: каждая икона, каждая фреска – это мое дитя. Дело не в том, что за них я получила какие-то деньги. Просто не хочу, чтобы мои дети погибали. Погибли почти все.

Стену и колодец снесли, храмовые фрески замазали белилами. Сегодня она пишет маслом. Ее картины хорошо продаются. Увлеклась анимацией – новый проект пока в разработке. Но к фреске больше не возвращается.
– Никогда мне больше такое дело не поднять, – вздыхает Анна. А у самой в глазах – мечта.

«На показе в Гостином Дворе видела изумительные работы Натальи Герман. Ее небольшой Дом моды расположен у метро «Кутузовская». Расскажите о ней!»
Екатерина Батова

Не шелковый путь Натальи Герман
На последней Moscow Fashion
Week ее коллекция произвела фурор. И впервые за всю историю московских дефиле несколько моделей были куплены сразу после показа. Знакомьтесь: Наталья Герман, владелица и главный дизайнер Дома моды Jenua Beaute. Родилась в Ростове-на-Дону, в семье военнослужащего. Замужем, имеет тринадцатилетнюю дочь.
Первое платье. Она выкроила его в четыре года. Бабушка-портниха позволила изрезать абсолютно новую материю. Потом была вышивка (от бабушки же) и рисование. Дед, главный архитектор Ростова-на-Дону, брал внучку с собой на этюды, учил писать маслом. Когда родителей перевели в подмосковное Акулово, Наташа поступила в Московскую художественную школу при Союзе художников.
Арбатский арт. Ей 14 лет. Гости столицы охотно раскупают матрешек, расписанных Наташей. В 15 она понимает: ее призвание – мода, и поступает в техникум легкой промышленности. В это же время на ВВЦ проводится конкурс начинающих модельеров. Ее восточный костюм получает первую премию.
Совершеннолетие. Диплом. Свадьба. Союз продлился недолго, и вскоре Наташе досталось «наследство» – дочка и куча долгов. И стала выпускница Текстильного института им. Косыгина (второй диплом) продавцом на «Луже». В «Луже» Наталья не утонула – через год открыла маленькое производство по пошиву больших, на среднестатистическую россиянку, юбок. Ее изделия шли на ура, но… Все погибло в одночасье при разборке криминальных структур.
Снова поднялась. Официант и дизайнер – ночной клуб и Дом моды. Первая профессия приносит деньги с вечера до утра, вторая – удовлетворение с утра до вечера. Но все сходится в одно время и в одной точке – дизайнера Наталью Герман приглашают оформить помещение «Пиццы‑хат»
Восхождение к моде. И офис, и мастерская – в подвале. Первая прибыль идет на развитие производства и аренду. Имя Натальи Герман никому ни о чем не говорит. Разработали бренд с французским намеком. Сегодня в Доме моды Jenua Beaute одеваются политики, люди из делового мира и шоу-бизнеса.
Ее путь не устлан шелком. Скорее, это дорога из желтого кирпича… Желающего судьба ведет, нежелающего – тащит.

«В этом клубе учат иностранные языки – английский, итальянский и другие. Дети занимаются бесплатно, но не это главное. Там работают удивительно талантливые люди, настоящая команда!»
А. Егоров, лингвист

Кто? Лингвистическая империя «Сальватер» – император, госсекретарь, имперский банк, биржа труда.
Где? В центре детско-юношеского творчества «Киевский».
Когда? Год рождения – 1989-й.

Расцвет империи
Язык надо не зубрить, а любить. Пришел в клуб изучать, например, итальянский – начинай репетировать. Как песню. Ведь через месяц здесь будет конкурс «Сан-Ремо».
Император Джулиано Бруни (он же руководитель клуба Герман Митрофанов):
– За месяц разобрать и спеть под караоке песню на языке, который ты еще не начал изучать! Надо ее почувствовать, создать образ, услышать интонации. Очень важно, чтобы новички сразу влились в общий поток.
«Сан-Ремо» – это традиционная разминка в начале курса. Ее проводит, и главное заводит, вся команда – педагоги и инструкторы. Да и вся московская учебная программа – отличная, но все же только разминка перед лагерем.

Летняя сессия
Вот жизнь настоящая! Национальная и международная. Внутри языковых групп – занятия (города, живопись, фильмы…) и постоянное общение – проговоры (вначале их инициируют инструкторы, а потом как-то само получается). В Международную программу входят олимпиада, аукционы, азартные игры в казино, вечер темпераментной итальянской тарантеллы. Самое «зажигалово» идет от инструкторов – недавних подростков и новичков.
Некоторые общелагерные события – одновременно сложные экзамены. Например, бал в Урбино.
…Эпоха Возрождения. Герцог Урбинский выбирает невесту для своего сына. Все языковые группы выставляют по две кандидатуры. А при каждой невесте – свита, родственники. И языковой барьер – как французам с англичанами общаться?
Театральный фестиваль – тоже испытание. Здесь, как в фигурном катании, важна не только техника, но и артистизм. То ли дело бизнес-выставка новых технологий – сложнейший экзамен, на котором артистизмом не отделаешься. Съезжаются производители, фирмы-посредники, профессионалы промышленного шпионажа…

Кадры решают
В лагере на 40–50 «ведомых» новичков приходится до 15–17 «ведущих». Это преподаватели групп, программ‑менеджеры по культуре, инструкторы (ветераны империи) и парт-тайм-инструкторы (полезные гости на несколько дней). Взрослая часть команды – педагоги и замечательные ребята с геологического факультета МГУ. Остальных господ для «политической верхушки» империя выращивает в своих рядах.
…М. появился в клубе в 13 лет. Переживал, что многие сильнее его в языке. Летом «прилепился» к одному инструктору – парню двумя годами старше – и взял на него ориентир. Решил, что так же свободно будет говорить по-итальянски, что тоже побывает в Италии. Он блестяще занимался, сдал экзамен, дающий право на поездку, вернулся и сделал в клубе серию вечеров «Города Италии». Летом поехал в лагерь инструктором, и сам теперь стал ориентиром для новичков. М. проводил итальянскую зарядку, заводил итальянский светский треп в столовой и проговоры на самые разные темы… Он еще раз съездил в Италию и еще раз в лагерь. А потом поступил в МГУ, выучил еще и немецкий. Сейчас преподает в Москве, Франции, Англии и Германии. Защищает диссертацию одновременно в МГУ и в Сорбонне. Недавно снова приезжал в лагерь.