«Жизнь без иллюзий бесконечно скучна»

– Юрий, вы автор более 500 рекламных роликов, лауреат международных фестивалей. Как, по-вашему, обстоят сегодня в России дела с рекламой?
– Я вынужден констатировать, что реклама у нас ныне переживает не лучшие свои времена.

– Почему?
– Она превратилась в простое объявление, то есть вернулась к тому, с чего начинала несколько тысяч лет назад, когда древние люди писали на стенах пещер предложения о продаже шкур. Сегодня это совершенно не приемлемо для капризного и разборчивого покупателя.

– Какова ваша реклама?
– Настоящее предназначение рекламы – игра с потребителем. И когда я делаю какую-то рекламную кампанию, стараюсь, чтобы мне верили… нет, скорее, доверяли.

– А вы сами доверяете рекламе в телевизоре?
– Да, как и абсолютное большинство людей. Все хотят, чтобы им дарили красивые иллюзии, поскольку без них жизнь была бы бесконечно скучной и серой. Почему люди смотрят кино? Потому что за то время, пока ваши мысли с героями фильмов, вы можете прожить еще одну судьбу – красивую и насыщенную, обогащенную спецэффектами, любовной историей, драматическими переживаниями, короткую или долгую. Реклама, как и кинематограф, дает нам возможность жить иллюзиями.

– Где находите новые идеи?
– В театре, например. Не так давно я поставил «Царскую невесту» в «Новой Опере». Сейчас активно занимаюсь Интернетом: «генерю» идеи для крупной интернет-компании. Иллюзии можно черпать отовсюду, главное – уметь не только смотреть, но и видеть. Не просто слушать, но – слЫшать. Главное – уметь удивляться, иначе я не смогу удивить вас.

– Чем удивите зрителя в ближайшее время?
– Рабочее название следующего моего кинопроекта – «Секс и жареная картошка». Это жизненное кредо главного героя. Секс и жареная картошка – вот то, что может интересовать полноценного, здорового, русского молодого человека. После «Казуса Кукоцкого» я хочу поработать в ином жанре, сделать кино другого плана, использовать новый кинематографический язык. Язык комедии. Я считаю, что нельзя зацикливаться на чем-то одном. От этого деградируешь. И превращаешься в менеджера, который сейчас везде: в рекламе, литературе, музыке, кино.

– Любите эксперименты?
– Со зрителями, так же как и с собственной женой, необходимо быть в контакте. Делая что-то (неважно, коммерческий продукт или нет), всегда нужно идти от себя. А не от расчета: вот здесь почесать, вот здесь погладить, здесь укусить побольнее… Должна быть тайна. Должна быть вера. В себя, в Бога. Ведь это очень важно – знать, что ты произошел не от обезьяны…

– Ваше мнение: каким должно быть российское кино?
– Хорошим. Не просто качественным или зрелищным. Оно должно быть сделано честно до конца.

– После проката «Дозоров» и «Турецкого гамбита» много говорят об успехе российского кинематографа. Так и есть?
– Сам факт, что русские люди начинают смотреть свое кино, меня радует. В этом есть очень большие перспективы. Конечно, кинотеатров в стране все еще очень мало по сравнению, скажем, с той же Америкой. Но огорчает, что снимают по принципу – что едят, тем и кормим. А ведь должно быть различное кино: большое и маленькое, ограниченного проката, своего рода андеграунд. Должны быть авторские фильмы – имена режиссеров, на чьи работы идут. А у нас люди знают только название фильма, потому что все вокруг увешано его рекламой.

– Сейчас много говорят, в том числе и в связи с успехом российских фильмов, о национальной идее. Как-то президент сказал: главное – быть конкурентоспособным. Ни слова о русской культуре, духовности. Какой, по-вашему, должна быть национальная идея?
– Для меня национальная идея это – семья. Другой национальной идеи, как мне кажется, не существует. Безусловно, страна должна подвигать на подвиги, должна выстраивать своего рода кампании. Но не так остервенело, как в России. Можно подумать, чем грубей пропаганда, тем быстрей результат. И все кинутся продвигать национальные идеи. А народ только смеется над этим. Главное – это семья. Свобода. А как это пропагандировать? Только поступками. Поступками людей, стоящих у власти. В целом я равнодушен к политике. Мне это неинтересно.