Где обедал машинист

15 мая 1935 года в путь отправился первый состав Московского метрополитена. Тогда же появилась новая профессия – машинист электропоезда. Появилась – и сразу обрела популярность.  Стать властелином подземелий тогда мечтал каждый пятый мальчишка.
Теперь метро для нас дело привычное. Но ореол романтики, окружающий машинистов, остался прежним. Как им живется в подземных дворцах, в которых мы – только гости?

Покажите язык
У машинистов, как у космонавтов – без хорошего физического состояния в космос, то бишь в рейс, не выпустят. Поэтому для начала идем на медосмотр: мерить давление, считать пульс. А если надо, то и в трубочку поды­шать заставят. Впрочем, к ней прибегают, если есть косвенные признаки, что без спиртного не обошлось. Зато уж если обнаружатся следы горячительных напитков, то наказание будет суровым, вплоть до увольнения.

Все показатели заносятся в компьютер в специальную табличку. Все в норме – значит, шлепается печать на маршрутный лист, к полету, то есть к рейсу, готов.

Ознакомьтесь – распишитесь
Отправляемся дальше – на линейный пункт. Здесь лежат увесистые папки с документами, которые надо прочитать и расписаться. Тут все: и приказы по метрополитену, и описание ЧП, произошедших на линии. Инструктаж – дело строго обязательное, хоть и нудноватое, конечно.

После работы с письменными источниками общаемся с инструктором: отчитываемся и получаем пару напутственных слов в дорогу. Затем знакомимся со схемой движения, узнаем, сколько рейсов предстоит, и вперед, на работу. На все про все, кстати, дается всего 13 минут, изволь уложиться. Так что большинство машинистов приходят на смену пораньше, иначе не успеешь.

Осторожно – двери закрываются
Мне всегда казалось, что машинисты люди суеверные и в приметы верят. Ничего подобного. Никаких ритуалов вроде зайти в кабину с левой ноги или плюнуть на платформу перед началом рейса нет. Сел, посмотрел в зеркало, закончена ли посадка, закрыл двери и уехал. Ну, правда, нам рукой помахал на прощание. Меня не взяли, как ни просила. Посторонним в кабину вход воспрещен. Виктор Мосолов, машинист депо «Красная Пресня»: «Это раньше, бывало, девушек катали, особенно с конечных станций. Теперь на каждой станции видеокамеры, все фиксируют и записывают».

Туда-обратно и снова туда
Привыкаешь ко всему – и к шуму, и к темноте. Сложнее всего бороться с монотонностью, от которой впадаешь в состояние, близкое к анабиозу. Особенно, по словам Виктора, сложно работать, когда не выспишься. Впрочем, на этот случай есть хитрое устройство, называемое «Будильник машиниста». Устройство, надо сказать, препротивное, хоть и действенное. Как только я надела его на ухо и наклонила чуток голову, раздался пронзительный писк. От такого просыпаешься как миленький. Некоторые делают физзарядку. Особенно, конечно, в тесной кабине не разгуляешься, но чуток помахать руками и ногами при известной сноровке можно.
Зато не скучно. Перегоны между станциями – это не расстояние от пункта «а» в пункт «б» у скорых поездов. Иногда, стоя на одной станции, можно даже увидеть конец другой. Конечно, если перегон прямой, без поворотов. Да и пассажиры порой развлекают, так сказать.

Уважаемые пассажиры…
Иногда говорят: «Всем хороша работа машиниста, если бы не пассажиры». Особенно раздражает, конечно, наша неистребимая привычка бежать на каждый поезд так, как будто он последний. Самый популярный способ успеть уехать сейчас, а не через полторы минуты – не дать дверям закрыться. В ход идут сумки, зонтики, любой подручный материал. Виктор: «Однажды мужчина бежал на поезд с букетом, на свидание, наверное, опаздывал. Ничего лучшего не придумал, как сунуть цветы в закрывающиеся двери. Я двери, конечно, открыл, но вместо букета у мужика в руках оказался пучок веток. Зато на поезд успел…»

А вообще машинист – первый помощник пассажира. К нему обращаются, если в вагоне спит бомж или началась драка. Или если вещи на платформе остались. Виктор: «Как-то отправляюсь я со станции, и вдруг по связи «Пассажир – машинист» кавказский голос: «Слюшай, дарагой, давай назад, я на перроне чемоданы забыл». Объяснил, что возвратиться не получится, сейчас сообщу диспетчеру станции, чтобы покараулили твои чемоданы.

Кончай работу!
Перерывов-перекуров за смену не так уж много. На конечной станции дается три минуты, чтобы перейти из одной кабины в другую, да еще полчаса после каждого рейса (который начинается и заканчивается на станции, где линейный пункт). За это время можно поесть и отдохнуть. Еду машинисты  приносят с собой, покупают «наверху» или в буфетах, как на станциях «Смоленская» и «Киевская». В самой комнате отдыха только кофейный автомат да холодильник с микроволновкой. Диванчиков и кресел нет, наверное, чтобы не расслаблялись. Так что пришлось сидеть на жестких скамейках. Кофе, впрочем, был ничего, вкусный.
Бывают перерывы и подлиннее. Если машинист заступает с вечера, то полсмены он отрабатывает до закрытия метрополитена, а остальное – уже после. А в перерыв можно и поспать. Для этого в метро есть специальные спальные помещения – несколько комнат с кроватями, соединенных коридорчиком. Хозяйничает в этих «спальнях» будильщица. В ее обязанности входит не только поднять на смену машинистов во время, указанное в специальном журнале, но и следить за порядком, приготовить постельное белье (оно для каждого машиниста индивидуальное), а утром – заварить чай.

Приехали!
Рано или поздно (то есть через 6 или 8 часов) смена заканчивается, и на перроне станции, где находится линейный пункт, уже маячит сменщик. Машинист выпрыгивает из кабины, передает, так сказать, штурвал и произносит напутственное слово. Кто-то говорит «Поехал», кто-то «До встречи», а кто-то просто «Катись». А затем все то же, что и в начале смены, только без инструктажа и в обратном порядке. Монотонная работа, что с нее взять?